Беседы во мраке - Сергей Мищук

А впереди было новое и неизвестное будущее. Их приветствовал Нью-Йорк. Действительно, перемена пошла на пользу семье Беннетов. Они на некоторое время ещё больше сблизились, и споры теперь редко доходили до скандалов. Оливер Хэмпфри дал Майклу две недели на обустройство дома, который они выбрали. Мебель завезли, комнаты обставили, чего не хватало – покупали, а главное то, что всё это семья делала вместе. Дом стал за две недели настолько родным, что, казалось, они тут всегда и жили. Сьюзен обставила окна роскошными вазонами, на стенах висели семейные фотографии, пахло свежими цветами, и дом превратился на очень милый и уютный семейный уголок.

Нью-Йорк им понравился. Они гуляли по паркам, центральным улицам, заходили в прибрежные кафе, проводили много времени возле океана. Наняли фотографа, сделавшего несколько красивых семейных фотографий возле Статуи Свободы и других, понравившихся им, мест. Эти две недели были раем семейного счастья. Сьюзен настояла на том, что найдёт себе работу. После долгих колебаний Майкл всё же согласился, и, довольно быстро, Сьюзен нашла вакансию в модном ателье – шить она всегда любила. Там познакомилась со многими хорошими людьми и обзавелась друзьями в Нью-Йорке.

За это время Беннеты также нашли новую школу для Джека, которому исполнилось уже четырнадцать лет, и начался новый период в его жизни…

Первая любовь

1912г. Нью-Йорк

Сегодня у Джека был первый день в новой школе. Его привели в класс и посадили возле окна. Вокруг него сразу же появились косые взгляды и перешёптывания, сопровождающиеся искренними и милыми детскими улыбками. Молодой Беннет реагировал на это спокойно и смотрел прямо в глаза обращённым на него одноклассникам, подмигивал, смеялся вместе с ними и передразнивал их. Он с самого детства был уверенным в себе, но вёл себя так, что не выглядел слишком надменным и всегда привлекал к себе окружающих. Джек умел начинать и поддерживать разговор, он располагал к себе, поэтому с ним не было скучно. С учётом этого, не странно, что с первых дней у него появились друзья, ходившие за ним, как за вожаком. Быть с Джеком было престижно.

Он не был слишком сконцентрированным на учёбе или особенным сорвиголовой, что отметилось на его посредственных оценках. Хоть Сьюзен и вынуждена была иногда приходить в школу и выслушивать учителей, жаловавшихся на Джека, но, чаще всего, это были довольно добрые и не жестокие шалости, вызывающие даже в учителей смех и удивление от находчивости и сообразительности мальчика.

В это время Майкл Беннет знакомился с новой работой. Его сразу же поразили колоссальные масштабы производства. Нельзя было сравнивать фабрику в Чикаго и новые финансовые потоки, которыми теперь должен был руководить Майкл. За один день через руки главного бухгалтера проходили такие денежные реки, как раньше за целый месяц. Это, конечно, не могло не изменить Беннета. Майкл был слаб к деньгам, поэтому поддался пьянящему чувству власти и контроля над финансами, а главное – возможности получить с этого личную выгоду.

Денег в семью приходило больше, но, одновременно с этим, опять вернулись ссоры и скандалы. Сьюзен напоминала мужу о напутствиях его отца, о моральных правилах, которых он в молодости клялся придерживаться, но всё было зря. Джек учился в дорогой школе, Сьюзен имела возможность работать в своё удовольствие, дом был с хорошим ремонтом и дорогой мебелью, ежегодно семья ездила на отдых за границу – одним словом, имелось всё, чего осознанному человеку было бы достаточно для жизни. Но Майкл стал бизнесменом совсем другого уровня. Мысли и разговоры были только о работе, делами семьи он не интересовался, сделался чёрствым и сухим, что окончательно определило и разрушило семейные отношения.

При таких семейных трудностях, Джек больше времени проводил со школьными друзьями, чем с родителями, которые никак не могли разобраться со своими проблемами. Он не знал, к кому обратиться: любил маму, но и отца уважал. Хоть и видел, кто в данной ситуации был неправ, но выбора Джек сделать не мог.

Сьюзен Беннет уже не была той энергичной, горячей и страстной женщиной со сладким и пылким взглядом – глаза помрачнели, а пламя угасло. Огонь в её сердце потух, и жизнь превратилась в обыденное существование. Не было уже желания ни к чему-то новому, ни к восстановлению старого. Сьюзен смирилась со своей безрадостной судьбой. Постоянные домашние ссоры уничтожили добрую и нежную душу, а причиной этому стало желание Майкла Беннета получить больше нечестных денег, а это ещё никогда никого не приводило к добру и всегда оборачивалось несчастьями.

В этот тяжёлый период жизнь Джека наполнилась новым, ещё неизвестным ему чувством, отвлекавшим от домашних проблем и первенствовавшим в его мечтах и мыслях – он влюбился. Никогда раньше Джек не замечал, что за три ряда перед ним, в школьной столовой, сидела светловолосая симпатичная девочка Лили, учившаяся в параллельном классе. Беннет всегда находился в центре внимания одноклассников и не имел проблемы в нехватке знакомых, поэтому тихими и неприметными школьниками особо не интересовался. Молчаливая и скромная, Лили дружила с несколькими подругами, не общаясь в больших компаниях. Вследствие этого, Беннет даже не знал, как её звали, хотя прошло уже больше полугода.

Однажды учительница литературы заставила Джека пойти в библиотеку и прочитать «Дон Кихота», которого он никак не мог осилить. Сев у окна и открыв книгу, молодой Беннет уставился в строки, вынуждая себя силой и наперекор учительнице прочитать роман и доказать свою усидчивость. Но слова никак не лезли ему в голову. Джек смотрел то в окно, то на стены, тяжело вздыхая и находясь мыслями на улице с друзьями.

Случайно его взгляд оказался прикованным на склонённой светло-русой голове, подпёртой левой рукой. Правой девочка периодически перелистывала страницы, внимательно читая. Длинные прямые волосы были заложены за уши, но так часто спадали на лоб, что Лили постоянно и методично забирала их средними пальцами назад. Это выглядело по-взрослому, привлекательно, и очень понравилось Джеку. Стояла довольно тёплая погода, и таинственная незнакомка была одета в лёгкую белую блузку. Джек видел её обнажённые тоненькие руки до самых плеч и хрупкую нежную шею. Чёрная юбка не прикрывала красивые колени, а ноги были заложены одна за другую, что ещё больше пробудило у Джека естественную страсть. По его телу прошёлся огонь. Он не мог оторвать глаз от понравившейся ему девочки. Чтобы не выдать себя, Джек попытался сделать вид, что читает. Но, остановившись на названии книги, он аккуратно поднимал голову, смотрел на девочку и снова опускался в книгу, читая каждый раз то же самое длинное название, не понимая, о чём идёт речь. У Джека не получалось сосредоточиться, и он снова обращал взгляд на Лили. Сердце забилось быстрее, когда девочка подняла голову, чтобы потянуться. Джек быстро опустился в книгу, но глаза дальше смотрели на незнакомку. Солнечные лучи залили её симпатичное лицо, она потянулась всем телом вверх, как подсолнух. При этом Джеку было видно, что Лили уже довольно сформированная девочка, как на свой возраст – натянутая на груди белая блузка стала опьяняющей приманкой для взора юноши. Потянувшись, девочка сделала голосом смешной звук, похожий на мышиный писк. Джек тихонько засмеялся, но постарался не выдать себя, опустив голову в книгу. Солнце защекотало нос девочке, от чего она чихнула.

– Будьте здоровы, – сказал Джек. При этом его распирало со смеху, плечи тряслись, а рука прикрывала лоб так, что девочка сразу же заметила насмешку в свою сторону от парня.

– Ну и что здесь смешного? – спросила, одновременно мило и сердито, Лили, прищуривая загоревшиеся глазки и крепко стиснув губы.

Этот вопрос ещё больше насмешил Джека. Не имея сил сдерживать себя, он залился громким звонким смехом, выразившимся слезами на глазах, которые Джек сразу же принялся вытирать. Посмотрев на него, Лили начала и сама тихо смеяться, но потом сделала серьёзное выражение лица, поставила руки в стороны и промолвила Джеку:

– Ты надо мной, наверное, издеваешься?

Молодая девочка с таким серьёзным выражением на милом лице выглядела очень забавно, и это ещё больше рассмешило Джека. Лицо у неё было очень милым и нежным, по-детски наивным, но острый уверенный взгляд заставил Джека прекратить смеяться. Чтобы окончательно не обидеть её насмешками, он поднялся, немного ближе подошёл к ней и чрезмерно серьёзно проговорил:

– Я не издеваюсь. Просто, когда ты потягивалась, мне показалось, что где-то пробежал мышонок и очень красиво запищал.

Такой ответ немножко смутил девочку. Щёки залились румянцем, а глаза опустились вниз. Пристыженная девочка, подняв глаза, спросила: